Роберт Сальваторе - Церковная песня [Гимн Хаоса]
Он закрыл глаза и работал по памяти. Сперва он открутил маленькое отделение своего украшенного перьями кольца и положил его рядом, на заранее определенное место. Затем, он взял одну из колбочек из коробки, осторожно вытащив пробку. Далее он вылил содержимое в раскрытое кольцо и опять соединил его.
Каддерли вздохнул с облегчением. Если бы он все это пролил, то выкинул бы на ветер около тысячи золотых, потраченных на ингредиенты и много недель работы. Кроме того, пролей он хоть каплю себе на руку, или попади яд в крохотную царапинку, он, без всякого сомнения, уже громко храпел бы прямо возле ящика.
Но ничего такого не произошло. Каддерли мог быть очень собранным, когда захочет, да и долгие тренировки с колбочками с водой сыграли свою роль.
Тьма рассеялась, как только Каддерли закрыл крышку. Иван и Пикел уже были в комнате. Они стояли возле молодого человека с оружием наготове и хмурыми лицами, недовольные появлением темноты.
– Ты в своем репертуаре, – проворчал Иван, ослабляя хватку на своем огромном двулезвийном топоре.
Каддерли не сразу нашелся что ответить. Он просто сидел, уставившись на дварфов. Оба были одеты в доспехи из переплетенных колец, запылившиеся от многих недель лежания без дела и проржавевших во многих местах. Иван надел шлем, украшенный оленьими рогами о восьми концах, а Пикел просто нахлобучил кухонный горшок! Несмотря на свою тяжелую броню, Пикел так и не снял свои изящные сандалии.
Но самым удивительным было оружие Пикела. Смотря на него, Каддерли понял, почему Иван его так назвал. Это на самом деле было «дерево» – полированный ствол с черной и гладкой корой. Такой породы дерева Каддерли не знал. В высоту дубина была около четырех футов – почти с Пикела, на широком конце имела фут в диаметре и вдвое меньше у рукояти. Кожаные кольца в изобилии покрывали дубину, чтобы ее было удобно держать в разных положениях, но она все равно казалась странной и неуклюжей.
Как будто почувствовав сомнения Каддерли, Пикел несколько раз взмахнул дубиной и, не прилагая особых усилий, провел несколько атакующих и защитных приемов.
Каддерли с пониманием кивнул, искренне обрадованный тем, что не он был целью разминочных ударов Пикела.
– Готов идти? – спросил Иван, поправляя кольчугу.
– Почти, – ответил Каддерли. – Надо еще кое-что собрать, и я хочу взглянуть на Данику перед отходом.
– Мы можем помочь? – предложил Иван.
Каддерли видел, что дварфам не терпелось поскорее взяться за дело. Он знал, что прошло уже много лет с тех пор, как братья забросили приключения, много лет было отдано приготовлению еды в библиотеке Наставников. Как ни крути, это была неплохая жизнь, но мысль о предстоящих опасностях явно очаровала братьев. Огонек в их глазах ни с чем нельзя было спутать, а движения братьев были нервными и поспешными.
– Сходите в алхимическую лабораторию Белаго, – ответил Каддерли, полагая, что пусть уж лучше дварфы будут заняты. Он описал оборудование для дистилляции и зелье, которое Белаго готовил для него. – Если у него есть еще, то обязательно принесите, – наставлял Каддерли, полагая это достаточно простым заданием.
Дварфы уже убежали по коридору, когда Каддерли осознал, что давно уже не видел Белаго, с тех самых пор, как проклятие пало на библиотеку. Что случилось с алхимиком? Работала ли еще лаборатория? Неужели смеси для его масла удара все еще стекали в пробирки? Каддерли отбросил сомнения, веря, что Иван с Пикелом сами во всем разберутся.
Персиваль снова появился на окне, возбужденно вереща, как обычно. Каддерли подошел и нагнулся над подоконником, чтобы послушать своего маленького друга. Конечно же, он не понимал трескотни белки, так же как ребенок не понимает свою собаку, но у них с Персивалем появилось некое взаимопонимание, он прекрасно знал, что Персиваль понимает некоторые простые слова и фразы, в основном относящиеся к еде.
– Меня некоторое время не будет, – сказал Каддерли. Белка наверняка не понимала обращенные к ней слова, но разговор с Персивалем часто помогал Каддерли разобраться в своих мыслях. Персиваль никогда, естественно, не отвечал, но Каддерли часто находил их спрятанными в его собственных словах.
Персиваль уселся на задние лапки, облизывая передние и быстро пробегая ими по мордочке.
– Что-то плохое произошло, – попытался объяснить Каддерли. – Что-то, чему я был причиной. Сейчас это надо исправить.
На зверька подействовали, конечно, не слова, а его спокойный тон. Персиваль перестал вылизываться и замер.
– Так вот, я уйду вниз, в туннели под библиотекой, которые больше не используются.
Что– то из сказанного прямо поразило белку. Персиваль забегал кругами, щебеча и щелкая, и Каддерли удалось успокоить зверька очень нескоро. Он знал, что Персиваль хочет сказать что-то важное – по меркам Персиваля – но у него совсем не было на это времени.
– Не беспокойся, – сказал Каддерли скорее себе, чем Персивалю. – Я скоро вернусь, и все будет по-старому. – Слова прозвучали фальшиво. Ничего уже не будет по-старому. Даже если он сможет закрыть бутылку и таким образом снять проклятие, ничто уже не вернет жрецов Илматера и мертвых обжор из столовой.
Каддерли отогнал эти темные мысли. Нечего надеяться на успех, если начнешь поиски с отчаяния.
– Не беспокойся, – спокойно сказал он.
Белка опять дико запрыгала, и на сей раз Каддерли проследил направление взгляда зверька. Каддерли обернулся, ожидая увидеть вернувшихся Ивана или Пикела.
Вместо этого он увидел Керикана Руфо, и что гораздо важнее, кинжал в его руке.
– Ну что еще? – слабым голосом спросил Каддерли, хотя и так видел его намерения. Левый глаз Руфо заплыл, а нос смотрел скорее в сторону щеки, нежели вперед. Все эти ранения только подчеркивали нечеловеческую ненависть, блестевшую в темных, холодных глазах.
– И где сейчас твой свет? – усмехнулся он. – Теперь-то он тебе не пригодится, не так ли? – Он заметно хромал, но все равно продвигался вперед.
– Что ты делаешь?
– Неужели несравненный Каддерли не в состоянии догадаться сам? – издевался Руфо.
– Ты на самом деле не хочешь этого, – сказал Каддерли как можно спокойнее. – Есть обстоятельства…
– Что? – дико закричал Руфо. – О, но я действительно этого хочу. Я хочу подержать твое сердце в руках. Я хочу отнести его твоей дорогой Данике, и показать ей кто был сильнее.
Каддерли подыскивал слова. Он хотел было упомянуть слабое место в плане Руфо – если он действительно принесет Данике его сердце, то она его тут же убьет – но даже это, догадывался Каддерли не остановит Керикана Руфо. Он был полностью захвачен проклятием и нисколько не заботился о последствиях. Неохотно, но не имея других возможностей, Каддерли пропустил один палец в петлю болас и отпрыгнул к кровати.
